Как Монголия сумела обогнать Казахстан в производстве мяса
Как Монголия сумела обогнать Казахстан в производстве мяса
Представители нескольких крупных мясоперерабатывающих заводов Казахстана и Национальной палаты предпринимателей «Атамекен» побывали в Монголии, чтобы изучить опыт соседей в развитии животноводства. За последние 30 лет эта страна сумела стать лидером в производстве баранины на Евразийском континенте, поэтому может рассказать как об успехах, так и о преодолённых сложностях, пишет Forbes.kz.
Сырье с избытком
В 1990 году Монголия имела поголовье мелкого рогатого скота всего 25 млн. В то же время в Казахстане было 35 млн овец. Прошло более 30 лет, и Казахстан сократил поголовье в два раза, до нынешних 18 млн. А Монголия — увеличила в три с половиной раза. Сейчас здесь только маточного поголовья овец 30 млн, коз – 27 млн. Плюс, каждый сезон появляется 45 млн молодняка, который отправляется на убой. По итогам 2018 года экспорт мяса из Монголии достиг исторического максимума – 54,9 тыс. тонн.
Кроме того, важно, что Монголия не просто нарастила численность скота, но сумела выстроить целую цепочку производства, переработки и экспорта экологически чистого мяса. Страна открыла новые рынки и смогла на них закрепиться.
Плюс к тому, очень большую часть прибыли Монголия получает за счёт товаров переработки с высокой добавленной стоимостью – кожаных изделии и кашемира.
Рахим Нагметов, директор мясопререрабывающего завода «Кублей» (Уральск), рассказал о том, что Монголия его впечатлила именно количеством скота. Благодаря этому у переработчиков нет проблем сырьём. Напротив, они могут выбирать партии по качественным характеристикам. Избыток предложения обеспечивает низкую себестоимость продукции и даёт конкурентное преимущество. Сейчас баранину из Монголии готовы покупать в любой точке региона, от Вьетнама до Ирана.
— В Монголии 102 мясоперерабатывающих завода, — отметил Рахим Нагметов. – Но даже этого мало – не хватает мощностей. В Казахстане ситуация прямо противоположная. Смотрите, у нас в Западно-Казахстанской области начитывается примерно 1 млн голов МРС, а также 600 тыс. голов КРС. Из них к убою пригодны по овцам в пределах 250 тыс., по быкам – 70 тыс. А мощность переработки нашего завода 20 тыс. тонн в год. То есть своим сырьём мы можем закрыть лишь 30% нашей потребности. Мы готовы обеспечить стабильный сбыт нашим фермерам по привлекательной цене – было бы что принимать!
С этим мнением согласен Берик Егембердиев, директор ТОО «Мерке Ет» (Жамбылская область), который отмечает мощную сырьевую базу. Это позволяет переработчикам чувствовать себя очень уверенно и активно работать на экспорт.
— В Казахстане для создания такой же сырьевой базы нам нужно в первую очередь увеличить маточное поголовье, — резюмировал Берик Егембердиев.
Основа всего
Численность населения Монголии – всего 3 млн человек, из которых 1,5 млн заняты в агропромышленном секторе – то есть в выращивании скота. Мясная отрасль — основная в экономике. При этом основу животноводства составляют небольшие семейные фермы. Всего в стране порядка 305 тыс. скотоводов с хозяйством от 300 голов до 5 тыс. Чаще всего ферму содержит одна семья.
— В наших условиях, возможно, будет что-то иное, — отметил Ербол Есенеев, директор департамента АПК НПП «Атамекен». — Да, на юге можно делать ставку на небольшие семейные фермы. А в тех регионах, где пастбища позволяют, это могут быть крупные фермы от 5 до 50 тыс. голов. Такая практика в Казахстане уже есть, и многие крупные предприятия показывают свою эффективность. Там, благодаря масштабу, проще обеспечивать породное преобразование и заготовку кормов.
Кстати, о породах. Казахстанцы обратили внимание, что у монголов нет «пунктика» на обязательном завозе племенного скота. (Этим вопросом уже много лет озабочено МСХ РК, вкладывающий огромные деньги в импорт поголовья КРС и связывающий именно с этим процветание отрасли). У монголов основа стада – аборигенный скот. Некоторые хозяйства пытались привозить французские породы — суффолк, дорпер. Но практика показала, что делать ставку на импортный скот нельзя. Ведь в жёстких климатических условиях «гости», во-первых, не показывают того, что заложено в их генетике. А во-вторых, зачастую просто не выживают.
— Единственный привозной скот, который они отметили по живучести, по мясным качествам – наш эдильбаевский баран, — рассказал Ербол Есенеев. — Он показывает хорошие результаты и у нас, и в Монголии. Ведь климатические условия у нас схожие.
Ещё один момент, который показал различие казахстанских и монгольских подходов, – сезонность отрасли. Монголы к этому относятся спокойно, считая естественной цикличностью, которую ломать нельзя. В Казахстане же считают проблемой и строят планы такого изменения производства скота, которое бы позволяло круглый год поставлять сырьё на переработку.
– Монголы к зиме прекращают забивать скот, а возобновляют в середине июня, — рассказал Арсен Керимбеков, директор центра агрокомпетенций НПП «Атамекен». — Считают, что забой в зимний период увеличивает себестоимость мяса и несёт урон экологической системе.
Особенно интересным оказался опыт страны в экспорте. Например, в Китай монголы не могут ввозить сырую баранину из-за распространения бруцеллёза. Выход нашли такой – мясо варят два часа, чтобы уничтожить риск бруцеллёза, упаковывают, охлаждают, замораживают – и отправляют в таком виде. Китайцы используют это мясо в полуфабрикатах, в той же лапше быстрого приготовления.
Кроме того, монголы сумели наладить производство на экспорт больших объёмов джерки – это кусочки сушёного мяса. Есть у них и порошок из мяса, который чем-то похож на бульон в кубиках, с тем лишь различием, что тут все натуральное.
Развитие производства и переработки мяса самым благоприятным образом отражается на внутреннем рынке. Полная его обеспеченность собственными фермерами позволяет держать цены на низком уровне. В рознице стоимость мяса в Монголии в три раза ниже, чем в Казахстане, порядка 800-900 тенге за килограмм.
— При этом мясо с костями там практически не продаётся – только мякоть, — отметил Арсен Керимбеков. – Кости извлекаются и используются также в переработке. Из них изготавливают костную муку, которая пользуется спросом в том же Китае.
Кстати, интересное ноу-хау монгольских мясокомбинатов – зимой они вывозят остатки мяса диким животным и птицам. Это позволяет накормить хищников и снизить количество потерь в стадах. Что называется, и волки сыты, и овцы целы.
Зона ответственности
Если говорить о влиянии государства на отрасль, то тут тоже огромная разница подходов. Если Минсельхоз Казахстана старается держаться как можно дальше от любых вопросов, не связанных непосредственно с выращиванием сельхозпродукции (переработка, логистика, рынки), то в Монголии аграрное ведомство даже в названии обозначает заинтересованность в переработке — Министерство сельского хозяйства и лёгкой промышленности. Этим подчеркивается значимость всей цепочки, вплоть до появления готовой продукции на полках магазина.
— В переработке шкур и козьего пуха роль государства очень высока, — отметил Ербол Есенеев. – Оно взяло на себя самое сложное – сумело создать систему заготовки сырья, при которой у фермера не болит голова о сбыте: главное — произвести. Кроме того, государство провело брендирование конечной продукции на мировом рынке. И теперь у всех ассоциация с кашемиром – это Монголия. Мы своими глазами видели, что толпы туристов едут туда именно для того, чтобы приобрести изделия из кашемира. А ведь это ещё и огромный плюс для развития туризма.
Государство сделало очень многое не только для переработчиков, но и для фермеров. Они освобождены от налогов, их обеспечивают пастбищами, на которых бесплатно бурят скважины для организации водопоя. Что касается социальной сферы, то дети фермеров живут и учатся в интернатах также бесплатно. Так что о будущем голова у животноводов, проводящих большую часть своей жизни на отгонах, не болит. Им остаётся только выращивать скот и осенью его сдавать по рыночной цене.
— Государство не лезет во все сферы, как у нас, — добавил Ербол Есенеев. — То есть там органы власти не касаются таких вопросов, как породное преобразование или заготовка кормов. Это рынок, он всё регулирует. Не будешь вести племенную работу – твой скот не будет устраивать переработчиков по качеству и ты не сможешь его сдать. Не будешь заготавливать корма – не обеспечишь нужный вес и достаточную рентабельность. Лишний контроль в этих вопросах не требуется.
В чём активно государство, так в борьбе со скотокрадством. За кражу до восьми голов предусмотрен огромный штраф. Свыше восьми – уголовная ответственность.
Учитывая накопленный опыт, в том числе и увиденное в Монголии, НПП «Атамекен» готовится провести масштабную работу по созданию долгосрочной программы развития отгонного животноводства. Есть множество предложений от всех заинтересованных сторон. Их предстоит сгруппировать, проанализировать и заложить в программу, обозначив целевые индикаторы и чёткие подходы по их достижению.
— Подходить нужно комплексно: от обеспечения кадрами до выделения пастбищ, — резюмировал Ербол Есенеев. — Мы должны выстроить такую систему, которая была бы очень устойчивой. И обеспечивала бы доходами людей при любых изменениях, обеспечивала бы преемственность этого бизнеса. Также эта отрасль должна стать интересна инвесторам – и внешним, и отечественным. Нам нужно принять план действий и двигаться по нему. Причём не год или два, а не менее 10 лет. То, к чему мы в результате можем прийти, мы увидели в Монголии.
Источник: knews.kg
Сырье с избытком
В 1990 году Монголия имела поголовье мелкого рогатого скота всего 25 млн. В то же время в Казахстане было 35 млн овец. Прошло более 30 лет, и Казахстан сократил поголовье в два раза, до нынешних 18 млн. А Монголия — увеличила в три с половиной раза. Сейчас здесь только маточного поголовья овец 30 млн, коз – 27 млн. Плюс, каждый сезон появляется 45 млн молодняка, который отправляется на убой. По итогам 2018 года экспорт мяса из Монголии достиг исторического максимума – 54,9 тыс. тонн.
Кроме того, важно, что Монголия не просто нарастила численность скота, но сумела выстроить целую цепочку производства, переработки и экспорта экологически чистого мяса. Страна открыла новые рынки и смогла на них закрепиться.
Плюс к тому, очень большую часть прибыли Монголия получает за счёт товаров переработки с высокой добавленной стоимостью – кожаных изделии и кашемира.
Рахим Нагметов, директор мясопререрабывающего завода «Кублей» (Уральск), рассказал о том, что Монголия его впечатлила именно количеством скота. Благодаря этому у переработчиков нет проблем сырьём. Напротив, они могут выбирать партии по качественным характеристикам. Избыток предложения обеспечивает низкую себестоимость продукции и даёт конкурентное преимущество. Сейчас баранину из Монголии готовы покупать в любой точке региона, от Вьетнама до Ирана.
— В Монголии 102 мясоперерабатывающих завода, — отметил Рахим Нагметов. – Но даже этого мало – не хватает мощностей. В Казахстане ситуация прямо противоположная. Смотрите, у нас в Западно-Казахстанской области начитывается примерно 1 млн голов МРС, а также 600 тыс. голов КРС. Из них к убою пригодны по овцам в пределах 250 тыс., по быкам – 70 тыс. А мощность переработки нашего завода 20 тыс. тонн в год. То есть своим сырьём мы можем закрыть лишь 30% нашей потребности. Мы готовы обеспечить стабильный сбыт нашим фермерам по привлекательной цене – было бы что принимать!
С этим мнением согласен Берик Егембердиев, директор ТОО «Мерке Ет» (Жамбылская область), который отмечает мощную сырьевую базу. Это позволяет переработчикам чувствовать себя очень уверенно и активно работать на экспорт.
— В Казахстане для создания такой же сырьевой базы нам нужно в первую очередь увеличить маточное поголовье, — резюмировал Берик Егембердиев.
Основа всего
Численность населения Монголии – всего 3 млн человек, из которых 1,5 млн заняты в агропромышленном секторе – то есть в выращивании скота. Мясная отрасль — основная в экономике. При этом основу животноводства составляют небольшие семейные фермы. Всего в стране порядка 305 тыс. скотоводов с хозяйством от 300 голов до 5 тыс. Чаще всего ферму содержит одна семья.
— В наших условиях, возможно, будет что-то иное, — отметил Ербол Есенеев, директор департамента АПК НПП «Атамекен». — Да, на юге можно делать ставку на небольшие семейные фермы. А в тех регионах, где пастбища позволяют, это могут быть крупные фермы от 5 до 50 тыс. голов. Такая практика в Казахстане уже есть, и многие крупные предприятия показывают свою эффективность. Там, благодаря масштабу, проще обеспечивать породное преобразование и заготовку кормов.
Кстати, о породах. Казахстанцы обратили внимание, что у монголов нет «пунктика» на обязательном завозе племенного скота. (Этим вопросом уже много лет озабочено МСХ РК, вкладывающий огромные деньги в импорт поголовья КРС и связывающий именно с этим процветание отрасли). У монголов основа стада – аборигенный скот. Некоторые хозяйства пытались привозить французские породы — суффолк, дорпер. Но практика показала, что делать ставку на импортный скот нельзя. Ведь в жёстких климатических условиях «гости», во-первых, не показывают того, что заложено в их генетике. А во-вторых, зачастую просто не выживают.
— Единственный привозной скот, который они отметили по живучести, по мясным качествам – наш эдильбаевский баран, — рассказал Ербол Есенеев. — Он показывает хорошие результаты и у нас, и в Монголии. Ведь климатические условия у нас схожие.
Ещё один момент, который показал различие казахстанских и монгольских подходов, – сезонность отрасли. Монголы к этому относятся спокойно, считая естественной цикличностью, которую ломать нельзя. В Казахстане же считают проблемой и строят планы такого изменения производства скота, которое бы позволяло круглый год поставлять сырьё на переработку.
– Монголы к зиме прекращают забивать скот, а возобновляют в середине июня, — рассказал Арсен Керимбеков, директор центра агрокомпетенций НПП «Атамекен». — Считают, что забой в зимний период увеличивает себестоимость мяса и несёт урон экологической системе.
Особенно интересным оказался опыт страны в экспорте. Например, в Китай монголы не могут ввозить сырую баранину из-за распространения бруцеллёза. Выход нашли такой – мясо варят два часа, чтобы уничтожить риск бруцеллёза, упаковывают, охлаждают, замораживают – и отправляют в таком виде. Китайцы используют это мясо в полуфабрикатах, в той же лапше быстрого приготовления.
Кроме того, монголы сумели наладить производство на экспорт больших объёмов джерки – это кусочки сушёного мяса. Есть у них и порошок из мяса, который чем-то похож на бульон в кубиках, с тем лишь различием, что тут все натуральное.
Развитие производства и переработки мяса самым благоприятным образом отражается на внутреннем рынке. Полная его обеспеченность собственными фермерами позволяет держать цены на низком уровне. В рознице стоимость мяса в Монголии в три раза ниже, чем в Казахстане, порядка 800-900 тенге за килограмм.
— При этом мясо с костями там практически не продаётся – только мякоть, — отметил Арсен Керимбеков. – Кости извлекаются и используются также в переработке. Из них изготавливают костную муку, которая пользуется спросом в том же Китае.
Кстати, интересное ноу-хау монгольских мясокомбинатов – зимой они вывозят остатки мяса диким животным и птицам. Это позволяет накормить хищников и снизить количество потерь в стадах. Что называется, и волки сыты, и овцы целы.
Зона ответственности
Если говорить о влиянии государства на отрасль, то тут тоже огромная разница подходов. Если Минсельхоз Казахстана старается держаться как можно дальше от любых вопросов, не связанных непосредственно с выращиванием сельхозпродукции (переработка, логистика, рынки), то в Монголии аграрное ведомство даже в названии обозначает заинтересованность в переработке — Министерство сельского хозяйства и лёгкой промышленности. Этим подчеркивается значимость всей цепочки, вплоть до появления готовой продукции на полках магазина.
— В переработке шкур и козьего пуха роль государства очень высока, — отметил Ербол Есенеев. – Оно взяло на себя самое сложное – сумело создать систему заготовки сырья, при которой у фермера не болит голова о сбыте: главное — произвести. Кроме того, государство провело брендирование конечной продукции на мировом рынке. И теперь у всех ассоциация с кашемиром – это Монголия. Мы своими глазами видели, что толпы туристов едут туда именно для того, чтобы приобрести изделия из кашемира. А ведь это ещё и огромный плюс для развития туризма.
Государство сделало очень многое не только для переработчиков, но и для фермеров. Они освобождены от налогов, их обеспечивают пастбищами, на которых бесплатно бурят скважины для организации водопоя. Что касается социальной сферы, то дети фермеров живут и учатся в интернатах также бесплатно. Так что о будущем голова у животноводов, проводящих большую часть своей жизни на отгонах, не болит. Им остаётся только выращивать скот и осенью его сдавать по рыночной цене.
— Государство не лезет во все сферы, как у нас, — добавил Ербол Есенеев. — То есть там органы власти не касаются таких вопросов, как породное преобразование или заготовка кормов. Это рынок, он всё регулирует. Не будешь вести племенную работу – твой скот не будет устраивать переработчиков по качеству и ты не сможешь его сдать. Не будешь заготавливать корма – не обеспечишь нужный вес и достаточную рентабельность. Лишний контроль в этих вопросах не требуется.
В чём активно государство, так в борьбе со скотокрадством. За кражу до восьми голов предусмотрен огромный штраф. Свыше восьми – уголовная ответственность.
Учитывая накопленный опыт, в том числе и увиденное в Монголии, НПП «Атамекен» готовится провести масштабную работу по созданию долгосрочной программы развития отгонного животноводства. Есть множество предложений от всех заинтересованных сторон. Их предстоит сгруппировать, проанализировать и заложить в программу, обозначив целевые индикаторы и чёткие подходы по их достижению.
— Подходить нужно комплексно: от обеспечения кадрами до выделения пастбищ, — резюмировал Ербол Есенеев. — Мы должны выстроить такую систему, которая была бы очень устойчивой. И обеспечивала бы доходами людей при любых изменениях, обеспечивала бы преемственность этого бизнеса. Также эта отрасль должна стать интересна инвесторам – и внешним, и отечественным. Нам нужно принять план действий и двигаться по нему. Причём не год или два, а не менее 10 лет. То, к чему мы в результате можем прийти, мы увидели в Монголии.
Источник: knews.kg
Напишите комментарий
